Владимир Штокман. Архив. Последний эксперимент артур, я хочу знать что это за человек. Ты ему сказал всё?
Скачать 41.34 Kb.
|
Владимир Штокман. АРХИВ. ПОСЛЕДНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ - Артур, я хочу знать что это за человек. Ты ему сказал всё? - Нет, что ты. Я только намекнул ему, что есть не пыльная работёнка. Он сразу же согласился. А когда я вручил ему аванс, он вообще от радости чуть не свихнулся. Хотя, мне кажется, что он и так с приветом. Артур рассказал, как он повстречал этого типа, и я живо представил себе: вот он шатается по трущобам и сомнительным заведениям. Косые взгляды в его сторону – он всегда загадочен и многозначителен, каждый может принять его за агента сыскного бюро или за гангстера. Я представил, как он неторопливо пьёт дешёвое вино в кабаке, где от табачного дыма не видно стен и воняет киселью. Ему как-то удалось завязать разговор с этим бродягой. Он всегда обладал способностью находить общий язык со всяким сбродом, несмотря на свой подозрительный вид. Я помню тот день, когда сказал Артуру, что хочу обнародовать своё открытие. - Открытие?! – Взорвался Артур. – Ты говоришь «открытие»? Да тебя в лучшем случае сочтут шарлатаном и высмеют. В худшем – упрячут в психиатрическую лечебницу, как опасного маньяка. Ведь мы не получили ни одного положительного результата. Для них ты всего лишь дилетант, невежда, который играет в науку и донимает серьёзные учреждения бредовыми проектами и «открытиями». Им нужны факты, теории, подтверждённые экспериментом. А с чем придёшь ты? Со своей гениальной гипотезой? С теми собаками, которых ты мариновал на стенде, а потом ковырялся в их мозгах, пытаясь обнаружить эффект? Ведь мы до сих пор не знаем, работает твоя установка или нет! - Замолчи! – Крикнул я ему, - ведь ты прекрасно знаешь, сколько лет мы убили на создание этого чёртова аппарата, и что мозг собаки имеет другую структуру, и все эти эксперименты ни к чему не приведут. Я или разобью установку, или испытаю её действие на себе! Артур тогда разошёлся не на шутку. Кричал, что-то доказывал. Но я его не слышал. Я тогда солгал ему. Ставить эксперименты на себе я не собирался. По очень простой причине: я боялся. Создавая аппарат, я не задумывался над тем, как я буду его испытывать. Когда же он был готов, меня впервые посетила мысль, что мне предстоит быть первым, мне стало страшно. Я всячески гнал её от себя, сознательно тратя время впустую, препарируя собак. В конце концов это стало просто невыносимо, и я понял: нужно на что-то решаться. И вот Артур привёл этого человека. Я нисколько не сомневался в успехе. Я был уверен, что моя гипотеза верна, и установка должна работать. Меня уже ничто не могло остановить, даже то, что я действую незаконно, ставя эксперимент на живом человеке. Впрочем, я об этом даже не думал. - Сегодня ставим контрольный эксперимент. - Ты торопишься, - вздохнул Артур. - Но я больше не могу ждать. Я и так слишком долго ждал. Спустившись в лабораторию, я ещё раз проверил аппаратуру. Установка блестела никелированными трубками и медными проводниками, сплетёнными в умопомрачительный клубок, разобраться в котором мог только я один. Вскоре пришёл Артур. - А что ты будешь делать, если эксперимент удастся? – Спросил он. – Что будет с ним? Я не то, чтобы боялся этого вопроса, просто, как и прежде, я старался не задумываться над ним. - Не знаю, - ответил я. – Если уж на то пошло, он должен быть мне благодарен, ведь он будет первым из людей… Я замолчал, потому что почувствовал, что оправдываюсь. Подопытный человек лежал на стенде, опутанный проводами и увешенный датчиками. Глаза его были закрыты. Артур сосредоточенно снимал показания с приборов. Я напрасно опасался, что в последний момент испытуемый откажется от участия в эксперименте. Ему, как мне показалось, было в большой степени наплевать, что здесь с ним собираются делать. Я включил четвёртый блок и начал медленно увеличивать частоту. Послышалось негромкое жужжание. Вдруг что-то тренькнуло, словно порвалась тонкая стальная струнка, и сразу же наступила густая, давящая на уши тишина. «Приехали», - подумал я, чувствуя, как внутри всё холодеет. Я посмотрел на Артура и удивился: он всё так же старательно выписывал колонки цифр, горящих на мониторе. Установка работала. Всё так же струились зелёные змейки по экрану многоканального томографа. Разноцветным фейерверком сверкали индикаторы четвёртого блока. И тут я увидел, что человек, лежащий на стенде, открыл глаза. Он лежал, глядя в потолок, вращая глазными яблоками. Вдруг тело его дёрнулось, и мне стало жутко. Оно дёрнулось ещё раз, и подопытный, раскрыв глаза, издал какое-то булькающие шипение, от которого меня замутило. Человек задрожал мелкой дрожью и начал биться в конвульсиях, обрывая провода датчиков. Голова его, зажатая фиксатором, оставалась неподвижной, а тело, вихляясь и нелепо размахивая руками и ногами, билось о белый пластик. Это напоминало прибитую гвоздём к доске рыбу в предсмертной агонии. Я закричал и рванулся к выходу. За толстым стеклом мелькнуло лицо Артура. Мысли мыльными пузырями парили в голове, лопаясь и возникая вновь. Лаборатория потеряла реальность очертаний и стала туманной и расплывчатой. Лишь стук голого тела о пластик, да жуткие крики вонзались в сознание. Уже у самой двери я зацепился ногой за толстый кабель и медленно упал лицом вниз. Это было падение в невесомости. Я не почувствовал удара. Глаза мои были открыты, но вместо пола я почему-то увидел потолок. Мозг полоснуло чем-то острым, и я ощутил на голове тяжёлый обруч, стальными шипами вонзающийся в лоб и затылок. Тела я не ощущал. Ничего не понимая, я инстинктивно дёрнул головой, и вновь мозг пронзила острая вспышка боли, и тут окружающее вновь приобрело отчётливость и я понял, что лежу на стенде. Я лежал совершенно голый и бился в конвульсиях, не в силах совладать с телом, которого не чувствовал. От ужаса я закричал, но из горла вылетело лишь хриплое бульканье. Мелькнуло лицо Артура, ещё чьё-то, разбитое в кровь. Потом я увидел установку и Артура, вырывающего провода. Тишина вдруг иссякла, и лаборатория наполнилась шумом. Что-то тикало, шаркало, булькало, стукало, слышались всхлипывания и невнятное бормотание. И тут же начал меркнуть свет, медленно, как в театре. 1978 |
Похожие:
 | Владимир Штокман. Архив «Простите, сказал он, дуст это яд и такое количество найдется вряд ли. Но сотню кило, пожалуй, отыщем» | | Владимир Штокман. Архив Сколько родин и жизней война исковеркала, все сломала, что только сумела сломать |
| Владимир Штокман. Архив «Постойте!! Да кто же такое позволит?! Ведь это антигуманно убить человека!» | | Владимир Штокман. Архив «Зачем поэзия нужна? Ты лучше ляг поспи. Не преуспеешь все равно в сопоставленьи строк» |
| Владимир Штокман. Архив | | Владимир Штокман. Архив |
| Владимир Штокман. Архив | | Владимир Штокман. Архив |
| Владимир Штокман. Архив | | Владимир Штокман. Архив Шаги уходящего времени. Тик-так, тик-так… Тишина. Часы остановились. Время ушло. Это просто начало. Сегодня – уже не сегодня, а никогда.... |